Речь Виктора Сергеевича Бойко, Посвящённая празднованию 110-летней даты со дня рождения академика Бориса Леонидовича Смирнова. г. Москва, 15 декабря 2001 года.

Прежде всего, хотелось бы поблагодарить организаторов данной конференции за возможность выступить, которую они мне предоставили.

Подчеркну, здесь конференция, в общем-то, более менее классическая: здесь воспоминания о Борисе Леонидовиче, разговоры о его предназначении, о высоком, о духовности. Всё это правильно, но я рискую немножко дисcонировать почтенному собранию, поскольку я практикую йогу очень много лет, скажем так, тридцать последних лет. Два человека когда-то дали толчок к этому делу моей жизни: первым был Иван Антонович Ефремов со своей книгой «Лезвие бритвы», хорошо известной многим, первое издание которой вышло в 64-ом году, и вторым – Борис Леонидович Смирнов.

Мне было шестнадцать лет, когда я прочитал Ефремова. Наверное, мне, также как Борису Леонидовичу (когда он увидел словарь санскрита, где-то там проезжая с фронта), стало интересно – а что такое йога? Я решил попробовать ею заняться. Нужно было с чего-то начинать. Это был 71-ый год, я был студентом, и это было время первого знакомства вообще с йогой в каком-либо виде. Книга Смирнова «Побоище палицами» попалась, кстати, первой. Я прочёл, что такое асаны, их психологический эффект и так далее. Мне нужно было разобраться самому, что это такое. И вот я приступил к личной практике, ориентируясь на какие-то книги.

Вот такой интересный момент: здесь в основном говорили о переводческой деятельности Смирнова, о его духовных поисках, о том Эпосе, который он перевёл. Но звучит сама Махабхарата, и особенно Бхагавадгита, в её изобилии йогической тематики, которую называют, как известно, Йога-Шастрой. Это такая книга, такое философское исследование, такое философское произведение, которое посвящено йоге в том или ином её виде.

Я приступил к занятиям йогой, руководствуясь какими-то книжками. В то время много народа работало в Индии, начали строить комбинат в Хилари и привозили разнообразную литературу, которая доходила до нас. И мы пробовали, с каким-то определённым коллективом людей практиковать йогу. Что из этого получилось? Тут говорили выступавшие, по-моему, когда читали письмо к Щетининой, что Борис Леонидович писал, что нужно уметь слушать законы. Произошла интересная вещь: первые пятнадцать лет интереса к йоге я пытался понять, что я делаю. Когда читаешь, допустим, философию йоги, изучаешь, например, посвященную ей главу в двухтомнике Радхакришнана пятьдесят шестого года издания, то понятны цели, понятно то, что она может дать, но не понятно как.

Здесь говорили многие о духовности. Что такое духовное? Надо думать, что духовное – это среда усилия. Мы не можем указать, где у человека кончается материя, начинается сознание или духовность. Чтобы в это дело войти, нужно что-то делать. Когда я начинал практику йоги, основываясь на работе Бориса Леонидовича Смирнова, выполняя асаны, выполняя пранаямы, затем занимаясь медитациями и т.д., то получился очень интересный эффект. Где-то лет через десять меня начали находить люди. Это произошло само собой. Люди здоровые и люди больные, у которых были проблемы. Их интересовала Йога.

Я начал с такими людьми работать. Получилось очень странно – я не мог отказаться и это было не шаманской болезнью. То есть это начинается и противиться этому нельзя. Получилась такая интересная вещь: когда практикуешь Йогу, создаётся духовная среда усилия. Здесь отмечали, что Борис Леонидович Смирнов переводил Махабхарату, можно сказать, на склоне своих лет, будучи больным человеком. Ему было интересно, он считал это делом своей жизни. Вот так и здесь: ты делаешь это, и с тобой начинает что-то происходить. При этом не надо уходить из обычной жизни, как теперь модно (сейчас очень многие ездят в Индию, во всякие Ашрамы, чтобы получить так некое духовное посвящение, чтобы получить, так сказать, мудрость, духовный толчок, импульс).

Я считаю, что получил импульс от двух людей, о которых я уже говорил. Когда ты день за днём делаешь простые вещи, то начинает что-то меняться. Существует два способа общения с миром: либо мы вкладываем какие-то особые сознательные усилия в мир, свои действия, чтобы что-то получить от мира, какую-то реакцию, либо, второй путь, мы меняем себя. Благодаря практике йоги изменяешься ты, мир начинает относиться к тебе по-другому, начинается другая жизнь.

С чем бы можно было сравнить систематический праксис йоги? В своё время, когда наши войска вводили в Афганистан, были очень большие потери среди элитных частей. Почему? По очень простой причине. Там горы, горный рельеф, высокогорье, а наш спецназ тренировали в обычных в условиях. Тогда что сделали умные люди? Они на базе подготовки ЕМТП давали нашим солдатам курс молодого бойца, а потом на третьем месяце подготовки, закрепляли умения. Человек встаёт с утра, и одевает мешок с песком в 50 кг и всё: он живёт с этим мешком! Он идёт с ним в столовую, куда угодно, то есть от подъёма до отбоя с мешком. И так два месяца. Курс молодого бойца, полоса удовольствия и всё как обычно, но вот с этим довесочком… Потом их отправляли в Афганистан, и когда они попадали в горные условия, они выстреливались так верно, что их никто из душман не мог достать. То есть специальная тренировка приводила к изменению качества этих молодых ребят и спасала им жизни.

Через много лет я понял, что эта была очень правильная идея: не уходить от обычной жизни. А ведь как Гита трактует? Йога – это равновесие, искусство действия в жизни. Значит, не уходить от жизни, а пребывать в её гуще, но делать сверх того, что может делать обычный человек. И ты начинаешь понимать, что что-то происходит с тобой, что ты меняешься.

Что можно сказать о Йоге такого, чтобы не обременять вас излишними подробностями? Примерно пятнадцать лет, из прошедших тридцати, я занимаюсь йогой, и выяснилась очень интересная вещь, о которой вначале сказал Ринад Султанович Минвалеев, говоря о физиологических аспектах йоги, и что полезно и важно знать любому человеку. Как говорил здесь выступавший, все сидящие здесь чем-то обладают и, в первую очередь, телом. Тело – это наша оболочка, оболочка духа, и качество духа, в некотором роде, зависит от состояния оболочки. Практикуя йогу в её традиционной форме, которую даёт Йога-сутра Патанджали, и так, как она изложена в Бхагавадгите, то есть философски и жизненно её применяя, получается интересная вещь: человек, который является достаточно сложной системой, скажем психосоматической, приходит в такое состояние, которое трактуют как состояние регенерации, восстановления. Я, кстати, не знаю, и мне так и не удалось найти данных, у меня не было их, наверное, занимался ли Смирнов йогой в чистом виде. Хатха-йогой, допустим, пранаямой и другими практиками, о которых здесь упоминалось. Но за эти годы мне не попадало таких документов, свидетельств того, что Борис Леонидович в какой-либо форме этим занимался. Я думаю, что он был и без того достаточно уникальной личностью. И я думаю, что то, чего он достиг, он достиг не занимаясь йогой. Насколько я представляю его жизнь, у него не было времени для этого, не было возможности, наверное, хотя я и не могу это утверждать.

Выступавший здесь коллега из Пулково говорил, что поиски Смирнова не идут в одном русле с православием и с отношением русского человека к Богу. На каком-то этапе практики появляются интересные вещи, которые в йоге названы сиддхами. Кто знаком с йoгой, знают об этом. Но сначала надо просветить такие вещи, которые объясняются причинно-следственными отношениями. Они происходят с тобой, с твоими родными, близкими, дальними и всё, что идёт по этому миру, с этим связанно. То есть с элементом предназначенья. Я, к сожалению, воспитан в традициях атеизма, нас учили не верить и нас не учили верить. Тем не менее, с какого-то момента я начал сталкиваться с тем, что всё связанно со всем. Это проявляется неоспоримо и происходит в жизни всегда. Когда человек в традиционном ключе практикует йогу, не уклоняясь от социума, он начинает перестраиваться сам как структура, затем происходит перестройка окружающего пространства, его личного пространства, семьи, близких людей, потом он начинает влиять на социум, хочет он того или нет. То есть проявляет то, что называется Силой. Когда живешь с этим отягощением много лет, развиваешься в йоге, то с тобой что-то происходит. И ты начинаешь влиять на этот мир, хочешь ты того или нет. За это приходится отвечать: вот это и есть йога.

Интересная параллель: наверное, лет десять-двенадцать назад получилось так, что мне приходилось работать в основном с человеческим здоровьем, с тем, с чем имел дело Смирнов, будучи медиком. Когда приходят больные люди и когда каждый раз получается при работе с ними позитивный результат, я вспоминаю этого прекрасного человека, который был до некоторой степени моим вдохновителем в практике йоги. И по большему счёту, йога в таком виде, как я себе её представляю, в наше время является незаменимым средством для двух вещей: она даёт людям здоровье и душевный покой. Причём фундаментальный душевный покой, который позволяет преодолевать эту жизнь и получать, давать ей и снова получать уже то, что ты заслуживаешь. В медитационных практиках мы можем осуществить коммуникацию со своим собственным бессознательным и в пределе с тем, что мы называем Богом и религией.

Спасибо за внимание!

Ссылка